85d1c645     

Толмасов Владимир Александрович - Сполохи (Часть 1)



ТОЛМАСОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ
СПОЛОХИ
(ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)
ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН
Владимир Толмасов - автор книги "Соловецкая повесть", выпущенной
Северо-Западным издательством. Действие романа "Сполохи" тоже происходит на
Соловках с 1655 по 1667 год. В новой книге повествуется о событиях
"смутного времени", своеобразной предыстории Соловецкого восстания и
крестьянской войны под руководством Степана Разина. Особое внимание автор
уделяет северянам, поморам, приток которых в ряды участников восстания
придает ему новую социальную окраску.
Моим землякам - поморам посвящается
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СМУТА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
С востока наползала темь августовской ночи. Ровно дул побережник1, и
вода в заливчике бормотала среди каменьев, плескала под корму шняки2.
Вдали, в самой глубине Кандалакшской губы, над сопками кровавилась заря,
трепетала багровыми отблесками на гребешках волн.
Взглядывая туда, дед Тимошка крестился, плотно прижимая пальцы к
морщинистому лбу, тощему животу и плечам, шепотом поминал Николу-угодника.
Сотворив крестное знамение и надев шапку с полуоторванным ухом, снова
брался за парус, по швам перебирал, щупал стежки.
Бориска, сидя на корточках, вытягивал парус из носовой будочки к ногам
старика и тоже поглядывал на лесистый берег, ежась от мурашек, бегавших по
спине. Лес подходил близко к воде, серые стволы деревьев поднимались к
полыхающему небу прямо из валунов, сплошь поросших мхом и брусникой. За
ближними стволами - непроглядная темень. Ветер шевелил черными ветвями,
посвистывал, постанывал в разлапистых елях, и Бориске все казалось, что из
чащобы - не дай бог! - явится какая-нибудь нечисть...
- Башкой-то зря не верти, - пробурчал дед Тимошка, - парус давай. Что
у тебя там?
- Да, видно, за багор зацепился. Погоди ослобоню... А слышь, дедко,
сколько положили святые отцы за перевоз?
Дед Тимошка засопел, ничего не ответил.
Вздохнул Бориска: "Не хочет говорить - не надо". Сгреб весь парус в
охапку, перенес ближе к старику.
...В прошлом году померли Борискины родители в одночасье. В ту пору
страшный мор по земле ходил3, добирался и до севера. Да еще довольно было
всяких слухов, от которых и вовсе становилось тошно. Стали появляться во
дворах сумрачные расстриженные попы, разные темные люди в грязной драной
одежде, клянчили ночлега, вещали осипшими пропитыми голосами, что скоро
быть на Руси худу, что грядут времена антихристовы и царствию великого
государя Алексея Михайловича кончина наступает, а виной всему - патриарх
Никон. Одни странники говорили, что вера православная стараниями Никона
обасурманивается, что богослужение скоро начнется по-новому и уж будто
велено по его указу старые иконы сжигать. Другие били себя в грудь и с
ненавистью вопили, что вознамерился Никон, подобно папе Римскому, поставить
власть церковную превыше царской и всю Русь в католическую веру обратить.
Доверчиво внимали поморы каждому слову странников, но в конце концов так
запутались, что перестали разбирать, где правда, а где ложь. И стала
коситься глухомань кандалакшская настороженным оком на белый свет.
Люди с волости перестали ездить на богомолье в дальние монастыри. Одна
мать Борискина, жена лодейного мастера Софрона Степанова сына Григорьева,
пустилась на старости лет в далекий путь, да вскорости вернулась совсем
хворая. И пополз из двора во двор слушок: подхватила-де старая страшную
хворобу - кабы всем не окочуриться.
Как-то выпустил мастер скот на пастбище, а вечером ворот не открыл.
Напрасно ревела на улиц



Содержание раздела